«Рама» над Бекетовкой
Первые фашистские бомбы упали на Бекетовку – в районе СталГРЭС – еще 26 июня 41-го. Но тогда обошлось без жертв. Налет 1 ноября 1941-го уже был кровавым – он унес жизни 72 мирных жителей.
В августе 1942-го Кировский район бомбили неоднократно. А 23 августа в жизнь всех сталинградцев ворвались небывалые доселе массированные бомбежки.
Отцу Славы Пименского, Андрею Петровичу, летом того года на заводе имени Ермана выдали бревна на топку печи. Вот из них наши солдаты и соорудили во дворе дома Пименских землянку-бомбоубежище с двухъярусной лежанкой. Источник света – самодельная лампа-коптилка из снарядной гильзы.
«В углу, прижавшись друг к другу, сидели зачастую мы с сестрой, – рассказывает Вячеслав Андреевич. – К нам иногда забегали военные переждать бомбежку».
Возле соседнего с домом Пименских двора однажды стреляла по немцам «катюша». Дала залп и уехала. Слава с сестрой и матерью вышли во двор. Тут вдруг услышали – кричит соседка: «Рама», «Рама» летит!..» «Рама» – немецкий самолет-разведчик «Фокке-Вульф 189», внешне напоминавший оконную раму. Все уже знали: раз «Рама» в небе – жди бомбежку.
«Я тоже голову задрал, смотрел вверх, – вспоминает Вячеслав Пименский. – Тот самолет запомнил на всю жизнь, даже сейчас его нарисовать смогу…»
Спать Пименские решили на полу. Но заснуть не пришлось. В полночь туда, где днем стояла «катюша», немцы сбросили бомбу. Погибла жившая в соседнем доме тетя Катя – вместе с дочкой. Осколками от взрыва иссекло и ставни дома Пименских.
«Если бы ставни не были тогда закрыты, возможно, мы тоже той ночью погибли бы», – вздыхает Вячеслав Пименский.
А как-то раз он услышал жуткий гул. Из летящего низко фашистского бомбардировщика летчик что-то сбросил. Тут и раздался леденящий душу звук – вперемешку свист, вой и гудение.
Это фашисты сбрасывали стреляные гильзы: падая, они издавали жуткие звуки. Так гитлеровцы запугивали сталинградцев, старались поселить в их душах ужас.
Немцы сбрасывали с самолетов и листовки, обращенные к жителям. С таким, к примеру, текстом: «Сталинградские бабешки, мажьте свои избешки. Будем вместе зимовать».
Полшага до смерти
От бомбежек город горел. Смрад от гари стоял день и ночь. Мать Славы, Мария Васильевна, сказала его сестренке Лиде: «Возьми Славу на улицу, пусть прогуляется…» Но едва Слава сделал полшага, как раздался взрыв.
«Если бы сделал шаг, меня на свете не было бы, – говорит Вячеслав Пименский. – Огромный раскаленный осколок врезался в землю прямо под моими ногами…»
Как-то мама обменяла бабушкин сервиз на три куриных яйца и сварила суп из лебеды. Решили вместе пообедать в доме, не в бомбоубежище.
Только расселись, как прямо под окном разорвался снаряд. Чудом никто тогда не погиб. Но обед у Пименских пропал: в тарелки насыпались стекла.
Сестра Лида, схватив плачущего брата, кинулась под кровать – как учила мама: «Если услышишь вой снарядов или бомбежку – сразу Славу хватай и залазьте под кровать. Там вы останетесь живы, даже если завалится дом…»
«Нас никто не победит!»
Когда сражение за Сталинград закончилось нашей победой, Слава Пименский вновь увидел фашистов, но уже пленных. В Кировском районе они трудились на земляных работах. Просили по-немецки хлеба: «Брот, битте!»
«Они попали в плен, а Сталинград так и не взяли! – говорит Вячеслав Андреевич. – Мы же жили, живем и будем дальше жить свободно на своей родной земле. И никто никогда нас не победит!»
Послевоенная судьба Вячеслава Пименского была в основном связана с армией. Работал авиамехаником, техником-мастером самолета, служил в Баку и в Волгограде, в Качинском училище, позже – в Польше. В 1989-м уволился из армии, сейчас живет в том же Кировском районе, где прошло его фронтовое детство.
