Наказ отца
Папа Раисы Ивановны был портным, мама работала на птицефабрике, простая советская семья.
– Началась война – школу закончить не удалось, я тогда перешла в 10-й класс. В комсомольском билете ошибочно написали год рождения – 24-й. И никто не придал тогда этому значения. А тут всех записывают на фронт, а меня нет, – рассказывает Раиса Ивановна.
– Что, слабо, атаман? – спрашивали подружки.
– Конечно, нет! – отвечала Рая, и пошла в военкомат, предъявила паспорт, написала заявление и пошла добровольцем в армию.
– Папа мне сказал: «Рая, я тебя очень прошу, будь только солдатом...»
Отец боялся за жизнь любимой дочери, поэтому просил по возможности оставаться рядовым (больше вероятность выжить). Дочь ответила: «Хорошо, папа».
Служила Раиса Ивановна в 252-м зенитно-артиллерийском полку в Баку, сначала была разведчиком-связистом.
На вес золота
– Целый месяц были в карантине, пока нас не отправили по батареям, – вспоминает Раиса Ивановна. – Наводчика убили, я стояла на посту и сразу его заменила. Снаряд, когда отдает, очень сильно ударяет, ведь он весил 16 кг. Вот все связки на руках и порваны.
А потом Раиса Ивановна стала «слухачом». В ее обязанности входило несение боевого дежурства по определению на слух приближения авиации противника. Всего в полку было два «слухача»: Рая на четвертой и на первой батарее еще одна девушка. Комдив сказал – берегите их как зеницу ока. «Слухачи» были на вес золота.
– У меня был идеальный природный слух, Богом было дано, никак иначе объяснить это не могу. Откуда я могла знать шум моторов немецких самолетов, я видела их только на картинках!
После того как Раиса правильно определила немецкий «Хенкель-113» и его сбили, ей присвоили звание ефрейтор.
В действующей армии Раиса прослужила чуть больше трех лет.
Настоящий боец
Еще тогда, в карантине, на политзанятиях Раиса писала офицерам заметки, и они читали лекции. Командование решило послать ее учиться на политрука. А девушка сказала – не пойду.
– Сидят все генералы и спрашивают – почему, мол, отказываешься? – рассказывает Раиса Ивановна. – А я свое гну: не буду! «Мы тебе приказываем!..» «Ставьте к стенке, стреляйте – не поеду учиться!» – отвечаю.
Они прямо обалдели, открыли рты… Говорят, мол, ладно, не поедешь, но скажи – почему?
– Я перед Богом дала папе слово, что буду только солдатом.
Вышла, приоткрыла дверь и слушаю, что они говорят:
– Вот это настоящий боец, нам, генералам, говорит – стреляйте!
Про военные будни и танцы
– У нас четыре батареи, и на каждую приходился свой угол обзора, снизу и доверху. Целый час бинокль не убираешь, все время исследуешь свой участок, следишь, чтобы не пролетел немецкий самолет. Передаю – шум мотора такого-то самолета и на каком расстоянии.
– Не было таких случаев, чтобы пилоты путали и забывали демонстрировать позывные или вы волновались, что неверно его поняли и самолет уже уходил из поля вашего зрения, а вы не успели разобраться – свой он или чужой? – спрашиваю Раису Ивановну.
– Нет, такого не было, – отвечает она. – Тяжелее было, когда стоял туман, где летит самолет – непонятно.
У Касписйского моря.
Сигнал-позывной «я свой» обозначался следующим образом – самолет делает покачивание: правым крылом – одна желтая лампочка загорается, а на левом крыле – две красных.
– Если самолет не покачивает крыльями, ничего не показывает, то это немецкий, и мы должны его сбивать. Шум мотора слышишь и определяешь марку, – объясняет Раиса Ивановна. – Например, передаю телефонистке – «шум мотора «Фокке-Вульф-87» или «Фокке-Вульф-89», юго-запад». Еще были «Хенкель-111» и 113. Самолеты-разведчики и бомбардировщики, хотя подъем, высота, размер – все одинаковое. Поэтому четко надо было знать, какой именно самолет летит. Со временем, что называется, «пристрелялась»...
Служила в действующей армии Раиса Ивановна с 16 апреля 1942 года по 31 августа 45-го. Сначала в 252-м зенитно-артиллерийском полку, затем в 57-й артбригаде, там же в Баку, в 1944-м их воинское подразделение было переведено в резерв. Рядом с частью, где служила Раиса, было морское училище, и в субботу-воскресенье там бывали танцы.
– Мы – солдаты, у нас не было гражданской одежды. Гимнастерки и юбки – все наши наряды, – вспоминает Раиса Ивановна. – А ох как хотелось гражданским девчатам жару дать!
– Ребятам-морякам неохота менять постоянных девочек на солдаток. Они танцуют, а мы подойдем с девчатами и подвздеваем их – всячески пытались вытеснить местных девчонок, чтобы потанцевать с морячками...
***
Веселая, смешливая, неунывающая с детства, Раиса Ивановна осталась оптимисткой и до сегодняшнего дня. В свои 94 года не просто любит, а начала сама писать стихи, обожает музыку, в общем, очень творческий человек.
«Война, будь она трижды проклята!
Самолеты бомбят, солдаты в окопах сидят.
Танки грохочут в степи,
Нам ни проехать, ни пройти…
Матери молитвы читают,
Сыновей с фронта ожидают.
Наступит время иное –
Радостное и святое!»
