1. Миф о блестящем карьеристе
Его стремительную карьеру – взлет за три года с должности командира кавалерийского корпуса в 1939 году до начальника Генерального штаба Красной Армии в феврале 1941 года – злые языки объясняли тем, что ряды советских военачальников сильно поредели после репрессий 1937 года.
Комкор Георгий Жуков совещается с командирами во время боев на Халхин-Голе, 1939 год
На самом деле это не так. По мнению военного историка А. В. Исаева, быстрое продвижение по службе он заслужил на Халхин-Голе. Это стало его своеобразным Тулоном. Жуков показал себя как человек, способный твердой рукой управлять войсками, принимать быстрые решения, а разгром японцев принес ему заслуженную Звезду Героя Советского Союза.
Причем, став начальником Генштаба, он показал себя большим аккуратистом в штабном документообороте, начисто опровергнув слова своего бывшего командира К. Рокоссовского, который в 1939 году вписал ему в характеристику:
«К штабной работе способностей не имеет».
2. Миф о жестокости
Этот миф появился уже после отставки Георгия Константиновича в 1956 году. Это была на тот момент уже вторая опала «маршала Победы».
После октябрьского пленума 3 ноября 1957 года в рупоре ЦК КПСС газете «Правда» появилась статья маршала И. С. Конева, в которой Г. Жуков обвинялся в больших потерях под Ржевом (1942) и на Зееловских высотах (1945). Кроме того, ему приписывался политический авантюризм и бонапартизм. Это был настоящий информационный «вброс» с целью очернения великого полководца. После этого «вброса» и возникла легенда о «кровавости» Жукова.
Маршал Жуков на слоне во время дипломатического визита в Индию. Дели, 1957 год.
Обвинения были, конечно, несправедливыми – Жуков всегда приоритетом ставил минимизирование потерь среди личного состава. Перед Висло-Одерской операцией он прямым текстом приказал: «Одной из задач этой операции является сбережение людей и опора на технику».
К тому же в его пользу говорила и статистика. Военный историк А. В. Исаев сравнил задокументированные потери Г. К. Жукова и его оппонента И. С. Конева. И сравнение оказалось… не в пользу Конева:
«В ходе контрнаступления под Москвой безвозвратные потери Западного фронта, которым командовал Жуков, составили 13,5 % от общей численности войск, а Калининского (генерал-полковник Конев) – 14,2 %. В Ржево-Вяземской операции у Жукова – 20,9 %, а у Конева – 35,6 %. В Висло-Одерской потери 1-го Белорусского фронта Жукова составили 1,7 % от первоначальной численности, а 1-го Украинского фронта Конева – 2,4 %».
3. Миф об «Уране»
В период правления Хрущева появилась версия о том, что якобы план «Уран» был придуман вовсе не Жуковым и Василевским, а командующими фронтов. Никите Сергеевичу захотелось из участника Великой Отечественной войны стать постфактум «творцом Победы». И в этом он заручился поддержкой маршала Андрея Еременко. Тот в качестве доказательства даже приводит некий документ, который он отправил в Ставку раньше Жукова и Василевского, якобы это была идея плана «Уран».
Он действительно направлял в Ставку свои предложения о контрнаступлении, но ничего общего с проведенной под Сталинградом стратегической наступательной операцией они не имели. Вместо танков Еременко предлагал наступать кавалерийскими корпусами (и это против танков и знаменитых моторизованных соединений вермахта!) и проводить диверсионную деятельность с поджогами и подрывами железных дорог.
Семейное трио: Георгий Жуков с дочерьми Эрой и Эллой
Георгий Жуков относился скептически к подобным попыткам переписать историю. Он признавал заслуги в практическом отношении командующих фронтами, а вот признать их создателями плана отказывался, чем сильно раздражал Хрущева и вызывал обиду у Еременко…
4. Миф о радиации
14 сентября 1954 года на Тоцком полигоне в Оренбургской области были проведены тактические учения с применением ядерного оружия под кодовым названием «Снежок». Руководил учениями маршал Жуков. Миф состоит в том, что якобы по приказу Жукова солдат гнали в эпицентр взрыва без каких-либо средств радиационной защиты. И после получения огромной дозы радиации более 43 тыс. военнослужащих погибли от лучевой болезни.
На самом деле на учениях предпринимались беспрецедентные меры защиты. Подрыв ядерного заряда произошел в воздухе на высоте 350 метров, за 10 минут до этого все военнослужащие по сигналу «атомная тревога» надели костюмы химзащиты и ушли в укрытия в 5-7,5 км от взрыва.
Фото: Фотохроника ТАСС
После 40-минутного выжидания, когда уровень радиации существенно снизился, в сторону взрыва направили дозор радиационной разведки на специальной бронемашине. Разведка находилась в зоне возможного заражения не более получаса и, замерив уровень радиации, установила специальные флажки (их установка происходила автоматически, методом отстрела, т. е. не выходя из-за брони) и отбыла на прежние позиции.
Благодаря принятым мерам безопасности, никто из военнослужащих не пострадал и облучения не получил. После учений весь личный состав подвергся санобработке и помывке, а техника была специальным образом дезактивирована.
