Расстреляны или погибли
«...Утынское сельское поселение хорошо известно жителям Брянской области. Несколько населенных пунктов, расположенных вблизи друг к другу, по привычке часто называют одним словом – Уты. Хотя на въезде в каждый сейчас стоит знак с его историческим названием.
Поселок Деснянский – административный центр поселения. Здесь расположена полуразваленная усадьба генерала Гулевича, памятник архитектуры конца XVIII века, в годы Великой Отечественной тут был немецкий штаб.
В подвале пытали партизан и мирных жителей, а под вековыми деревьями старинного парка звучали расстрельные выстрелы.
В послевоенные годы неподалеку на свободной площадке поставили памятник – 74 имени расстрелянных партизан и мирных жителей. Кто знает, сколько их было на самом деле! На плиты были занесены и фамилии утынцев, погибших на фронтах и пропавших без вести.
Сложенный из кирпича, оштукатуренный, побеленный, он имел форму поникшего знамени, опущенного над братской могилой.
К плите этого памятника мой сын в 2005 году прикрепил табличку с фамилией своего прадеда, моего деда, Черкасова Ефрема Ивановича, дополнив существовавший список. Ефрем Черкасов родился в 1899 году в Брянской области, ушел на фронт, оставив на жену и старшую дочь, мою тетю, 7 несовершеннолетних детей. Бабушка Вера Акимовна так тяжело восприняла это, что у нее случился паралич ног.
Самой старшей тете Александре – у нее был еще свой младенец и мужа тоже призвали – пришлось стать железной, каменной, чтобы вытянуть такое бремя.
Младшие, в том числе моя мама Мария, на всю оставшуюся жизнь потеряли радость и родительскую поддержку. В период оккупации брат Павел и сестра Евгения подростками ушли в партизаны, затем брат отправился на фронт. Младшая девочка умерла от голода, а Мария Ефремовна чудом выжила после тифа.
«Он был ранен»
Я родилась в 1969 году. Бабушка Вера жила с нами. Она с трудом передвигалась, что у меня, ребенка, вызывало досаду и раздражение. Не всегда я была добра с ней.
Вспоминаются зимние сумерки и негромкий бабушкин ежедневный рассказ, заканчивающийся всегда слезами, о том, как пришла похоронка, извещение о том, что дед пропал без вести.
Потом, утерев слезы, она продолжала рассказ о письме, пришедшем после войны от какого-то далекого родственника.
Тот рассказал, что на войне встретился с дедом Ефремом, тот был в эшелоне, ранен, потом началась бомбежка станции немецкими самолетами, а бабушка повторяла название станции Лыски.Случалось, что этот разговор она заводила с моей мамой, и они вместе горевали о том, что сестра Александра порвала письмо на мелкие кусочки.
Сказала: «Станем искать батьку – умрем с голоду! Или под суд пойдем!»
Потому, наверное, и не было фамилии моего деда в списке погибших утынцев на братской могиле – была надежда, что он жив, и был страх, что он попал в плен и остался где-то там...
Братская могила п.Деснянский
Долгие поиски
В 1977 году по маминому запросу из облвоенкомата прислали дубликат похоронки: «...Черкасов Ефрем Иванович, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество… пропал без вести в марте 1942 года...»
Почему меня ребенком так тянуло из города в Уты? И почему меня так захватили поиски деда?
Может, потому что к душе была привязана ниточка бабушкиных тихих молитв, а ее начало было в церкви Сергия Радонежского, где в 1916 году венчались Вера и Ефрем и где сегодня в восстановленном храме звучит молитва об упокоении их душ.
Я пыталась найти информацию в Сети, но без толку. Как советовали, обратилась в военкомат по месту призыва.
Ответ не содержал ничего нового – пропал без вести в марте 1942-го. Однако имя деда было записано «Ефим». И поначалу я просто не обратила на это внимания, только потом уже узнала, что в фамилиях и именах могли быть искажения. И вот первый поразительный результат: информация о Черкасове Ефиме Ивановиче. Донесение Выгоничского военкомата от 1947 года о безвозвратных потерях.
Мне даже удалось открыть сам документ и в графе «родственники» прочитать: «Черкасова Вера Акимовна»! Кроме того, там была дата призыва – 17 августа 1941 года!
И еще, помимо печатного штампа «Пропал без вести» с указанием «март 42 г.», запись: «Можно считать пропавшим без вести в январе 1942 г.»!
Потом узнала, что эти 3 месяца добавляли специально, вдруг человек найдется. Снова в военкомат – но сведений о призыве в августе 1941-го не оказалось.
Работница военкомата наша землячка Таисия Алексеевна Прусакова пояснила неофициально: в августе к Выгоничам уже приближались немцы, шла эвакуация, бойцов часто отправляли прямо на фронт без оформления.
Она пересказала воспоминания одного ветерана: шел обоз с призванными и продовольствием на станцию Выгоничи. И вдруг стало ясно, что впереди немцы, идти некуда. Обоз развернули и отправили в Трубчевск, а оттуда на фронт.
Так сложилась мозаика: полыхающее в воспоминаниях моей мамы небо, отсутствие записи о призыве деда Ефрема, обоз с хлебом...
И все-таки я посылала запросы. Из Центрального архива Минобороны (ЦАМО) ответили: «без указания номера …воинской части, в которой проходил службу разыскиваемый, наведение справки не представляется возможным».
Еще я узнала, что донесения военкоматов 1947 года составлялись после проведения подворовых опросов граждан, родственники которых были призваны на войну и не вернулись. После этого военные, о судьбах которых не были получены извещения из частей или госпиталей, принимались на учет пропавшими без вести.
То есть дата призыва деда Ефрема, 17 августа, была записана просто по памяти родных.
Не теряла надежды
Однако разум упорно не хотел сдаваться, мозг искал выход, способ, другой возможный путь поиска.
В январе 2018-го просматривала январь 1942-го: Острогожско-Россошанская наступательная операция. На карте Воронежский фронт, а на самой линии расположения наших войск – город Лиски! Лыски? Неужели тот самый?! Есть ли там железная дорога? Да, есть! Открываю страницу захоронений, их невозможно много. Всю зиму просматривала учетные карточки братских могил, где есть неизвестные, молила Бога о каком-то знаке, что дед здесь.
Привлекло внимание одно захоронение № 497 с надписью: «Здесь похоронены зенитчицы, охранявшие ст. Лиски в 1941 г. А также дети и железнодорожники, погибшие при бомбежке».
Три девушки-зенитчицы, один солдат, один ребенок, один железнодорожник – известна только его фамилия, а мне почему-то верилось, что тот солдат – это мой дед...
Потом были письма в военкомат города Лиски и в школу, которая шефствует над памятником – ответы были теплыми, не формальными.
Лискинская газета напечатала статью о моих поисках, также мое письмо передали в краеведческий музей. Однажды неожиданно позвонил краевед Валентин Иванович Изюмцев. Бывший железнодорожник, он рассказал о том, что было известно немногим.
Во время отступления нашей армии был приказ командования о взрыве железнодорожного моста через Дон, и когда он уже был взорван, эшелоны с ранеными продолжали подходить прямо под немецкие бомбы. Погибших хоронили по сторонам насыпи.
Конечно, никакими мемориальными знаками это место не отмечено...
Случайность или провидение?
У меня появилась возможность сменить работу – инспектор по воинскому учету Утынской администрации.
На обновленном величественном гранитном памятнике пос. Деснянского только фамилии и инициалы погибших утынцев. Восстановить имена и отчества полностью удалось только в 119 случаях из 279.
Зимой 2019-го я уже пыталась на сайтах смотреть информацию об утынцах, призванных на войну – думала, вдруг мой дед воевал в одной части с кем-то, призванным в один день с ним, о ком есть больше данных. Пыталась проводить аналогию.
По моей просьбе работниками военкомата была проделана большая работа – появился список призванных 17 августа 1941-го по Выгоничскому району.
И хотя в поисках деда это не помогло, удалось восстановить еще 20 имен и отчеств, а также он пополнился на 26 человек. Эти имена можно прочесть в Утынском музее.
А я все искала. По всей необъятной нашей стране шли на фронт, воевали и умирали Черкасовы. На одного бойца может быть не один документ, а несколько.
В одном есть фамилия, имя и отчество, но нет других данных, а в другом есть только фамилия и другие данные о части или местности, где идет действие, частично совпадающие.
Конечно, для этой работы нужны терпение, внимательность и много времени. И это точно не в состоянии сделать посторонний человек, даже за деньги.
Низкий поклон неравнодушным
И все-таки есть неравнодушные, воспринимающие чужое переживание люди. Были документы на троих Черкасовых – без остальных данных, воевавших в Волгоградской – Сталинградской области.
Я благодарна за ответы работникам музея Городищенского района О. Н. Вольтман и музея Кумылженского района Л. Востриковой, военкомата Кумылженского района Д. Никифорову и С. Попову.
Фамилия Черкасов есть и на Большой братской могиле Мамаева кургана. Я никогда не забуду тот день, 11 июня 2020 года, когда ст. научный сотрудник музея Сталинградской битвы Алла Гаврилова прислала мне скриншот страницы сайта «Память народа» с данными моего деда!
Черкасов Ефрем Иванович, 1899 г. р., призван Выгоничским РВК Орловской обл., прибыл в часть 199 гв. сп 67 гв. сд 15 января 1943 года!
Низкий поклон вам, работники ЦАМО, простите, что отвлекала вас от работы своими многочисленными письмами!
Спасибо Тебе, Господи!
Дорогая Алла Эдуардовна, целую Ваши руки и Ваше неравнодушное сердце!
Конечно, было чувство радости, ведь, оказывается, дед не погиб в 1942 году. Еще больше появилось вопросов: откуда он прибыл – из госпиталя после той встречи в Лисках или было переформирование частей? На сайте «Память народа» нашелся журнал боевых действий 199 гв. сп 67 гв. сд майора Колесника, где описываются ежедневные события, происходящие на данном участке боевых действий. 15 января 43-го:
«Полк продолжает выполнять поставленную задачу. В течение дня полк достиг бал. Взрубная, продвинулся вперед на 3 км. Потери полка: убито - 1, ранено - 3. Трофеи: захвачено несколько автомашин, 6 минометов и прочее. Взято в плен немецких солдат – 7 чел.».
И так о каждом дне – читаю и думаю: этот убитый солдат, возможно, мой дед! Или один из тех троих раненых, и тут же на карте нахожу эти названия.
А вот материал для поисковых обществ! Ответ ЦАМО 12 августа 2021 года, помимо уже известных данных, содержал запись о том, что Черкасов Ефрем Иванович «ранен 27.01.43», что «книг учета безвозвратных потерь личного состава этого полка за 1943 год на хранении не имеется», и что «в картотеке безвозвратных потерь… за период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. не значится».
Чудовищные цифры
Если вы знаете о Сталинграде только из школы – вы не знаете ничего. Только вдумайтесь: продолжительность жизни солдата там в среднем была от 15 минут до 24 часов!
Когда я читала материалы о битве на Волге, мне попались строки из воспоминаний участника войны, бывшего заместителя директора Музея обороны Сталинграда А. М. Бородина:
«Евгений Вучетич (архитектор памятника) хотел, чтобы на Мамаевом кургане были выбиты имена всех солдат и офицеров, погибших в Сталинградской битве. И попросил меня составить этот полный список. Кинулся в Подольский архив, в бюро потерь Генштаба Минобороны. Генерал-майор, руководивший тогда этим бюро, рассказал, что такую задачу им уже ставил секретарь ЦК Козлов. После года работы, когда узнал, что насчитали уже два миллиона, а работы еще на много месяцев, сказал: «Хватит!» - и работу прекратили».
Вы просто вдумайтесь - 2 миллиона человек! И еще «много» месяцев работы впереди...
Если посчитать средние ежедневные военные потери в битве, получится чудовищная цифра – в день теряли до 6000 человек, население всего поселка Выгоничи – за один день!
А мой дед в Сталинграде целых 12 дней бил фашистскую гадину! Безусловно, он герой, и я этим горжусь!
На барельефе Мамаева кургана высечены 26 158 фамилий солдат. При грубом подсчете пришлось бы соорудить 100 таких монументов!
Ни могилы, ни обелиска...
В журнале майора Колесника от 27 января читаю:
«…Уничтожено до 75 солдат и офицеров, взято в плен 83 немецких солдата, в т. ч. офицеров - 12, обер-ефрейторов – 24, ефрейторов – 26…
7 человек отправлено обратно на передовую линию немцев для агитации… Потери полка личного состава: убито – 3, ранено – 10. Бойцы накормлены горячею пищей 3 раза в день, моральное состояние бойцов хорошее».
В числе этих десяти – Черкасов Ефрем Иванович. Прослеживаю по карте эти 12 дней: балка Вздрубная, село Новоалексеевка, аэродром, высота 133,0, окраина Александровки, отметка 73,6 – балка Вишневая. Вместе с фамилиями в донесении о безвозвратных потерях от 4 февраля 1943-го № 0204 есть 2 схемы первичных захоронений, нарисованные карандашом.
Обращаю внимание на такую строку: «…и умерших на этапе санитарной эвакуации». То есть если солдат умер, не доехав до расположения госпиталя, сведений о нем нет в документах госпиталей, а значит, и в архиве военно- медицинских документов.
Значит, Черкасов Ефрем Иванович может с большой вероятностью быть в этом числе – умерших на этапе санитарной эвакуации.
На месте бывшего х. Дубинин восточнее Новоалексеевки установлен памятник, заслуживающий того, чтобы рассказать о нем. В середине плиты из черного необработанного мрамора с рваными краями вырублена пятиконечная звезда. Перед ней небольшая гробница с живыми цветами, а перед гробницей ржавая солдатская каска.
Справа и слева черные мраморные плиты с 329 фамилиями солдат, один из них солдат 809 сп. В учетной карточке написано, что этот памятник установлен на средства родственника погибшего воина.
Потомок фронтовика, такой же, как я, искавший и нашедший своего героического предка, как я понимаю твое желание установить памятник в чистом поле, именно на месте его гибели!
Конечно, моя мама была бы очень тронута и благодарна, если бы на каком-то из обелисков в Сталинграде появилось имя ее отца. можно даже постараться и установить памятник, как в том хуторе.
Но уже сейчас она знает, что Ефрем Иванович защищал Сталинград. Поехать туда, к месту его гибели, она физически не в состоянии.
Думаю, что мы, его внуки и правнуки, когда-нибудь побываем там, поклонимся каждой могиле, почтим память нашего героя и всех павших в той страшной битве.
На стороне добра
И сейчас, и потом мемориалом Ефрему Ивановичу будет наша память о нем, передаваемая новым поколениям.
Уже моя внучка вместе с отцом, который в 2005 году прикреплял табличку к памятнику в п. Деснянском, листает мою толстую поисковую папку и составляет тексты для школьного стенда о своем прапрадеде, герое Сталинграда Черкасове Ефреме Ивановиче.
Хочу сказать всем, чьи родственники остались в числе пропавших без вести: ничто на Земле не проходит бесследно! Ищите, пишите в архивы, повторяйте свои попытки снова и снова!
В Утынском поселении на кладбище в д. Саврасовка есть братская могила воинов 169-й стрелковой дивизии, погибших при освобождении села Уты.
Много лет на плите значились имена двух офицеров, двух солдат и была надпись: «Неизвестный солдат».
Сейчас все имена известны и нанесены навечно на мрамор и в материалы нашего музея, составлена и передана в военкомат новая учетная карточка этой братской могилы со вновь установленными фамилиями. Ничто на Земле не проходит бесследно!
И еще пара строк в окончание моего рассказа. Один из 13 Черкасовых, информацию о которых я нашла, похоронен во Львове на Лычаковском кладбище. Он умер в санитарно-эвакуационном госпитале.
На запрос пришел ответ: «Красноармеец (должность и войсковая часть не указаны) Черкасов (имя, отчество и год рождения не указаны), …с 28 августа 1944 года находился на излечении в СЭГ 400…в котором умер 29.08.1944…в госпиталь поступил без сознания…документов не имеет, на вид 38-40 лет».
Ответа из Львовского военкомата не дождалась. Думаю, и не дождусь.
Там сейчас другая тема. Там сейчас происходит потеря памяти, амнезия, отречение от своего исторического прошлого, от славянского рода...
А я заканчиваю эту свою статью в Вербное воскресенье, впереди Великая среда, когда Истина была предана человеком, о котором Иисус сказал: «Лучше бы ему не родиться!»
Но как Истина не исчезнет до конца мира и после, так и в памяти людской не исчезнет правда о том, кто в той священной войне противостоял фашизму и кто сейчас на какой стороне.
Россия, Ивановы и Черкасовы на стороне Добра и Жизни! Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах!
С Днем Великой Победы, дорогое мое родное Утынское поселение, город Лиски Воронежской области и город-герой Сталинград – Волгоград! Пусть всегда на твоей земле, пропитанной святой кровью советских солдат, расцветают вишни, и небо озаряет только праздничный салют!»
