ДЕНЬ, КОГДА ЗАДРОЖАЛА ЗЕМЛЯ
Родители Алексея Цегулева, Иван Петрович и Федосия Алексеевна, переехали на остров Крит с Ерзовки нынешнего Городищенского района еще во время Гражданской войны.
Тогда в наших краях были голод и засуха, а за Волгой – сенокосы, рыба… Переехали, чтобы прокормить большую семью – а у Алексея было 9 братьев и сестер, но к началу Великой Отечественной войны четверо умерли.
– Многие из моей близкой родни ушли на фронт, – рассказывает Алексей Иванович. – Старший брат Николай, 1919 года рождения, был призван в армию в 1938 году, сражался во время финской кампании, а в июне 41‑го сам уехал на фронт и прошел почти всю Великую Отечественную, погиб он в 1944‑м при освобождении Одессы.
Иван Лысенко, муж старшей сестры Нины, воевал от Сталинграда до Берлина, он расписался на стене Рейхстага, а сама Нина служила при штабе командарма Василия Чуйкова.
Портреты братьев и сестер в квартире Алексея Цегулева бережно хранятся долгие годы.
Память обо всех родных Алексей Иванович бережно хранит у себя дома. А день 23 августа для него навсегда траурный – отец, Иван Петрович Цегулев, был речником по профессии и летом 1942‑го как раз руководил эвакуацией жителей города на левый берег Волги.
Иван Цегулев погиб 23 августа 1942-го на пристани при самой первой и самой страшной из бомбежек Сталинграда.
– В тот день, когда погиб отец, задрожала земля, вот так я и встретил войну, – говорит Алексей Иванович. – Мне было в тот день без одного месяца семь лет.
Жители поселка Бобры высыпали на берег Волги и в ужасе смотрели, как над городом стояли огромные столбы дыма с вырывающимися языками пламени. И над всем этим – самолеты, самолеты фашистов...
– На месте нынешней улицы 7‑й Гвардейской стояли огромные цистерны нефтесиндиката с сырой нефтью, – рассказывает Алексей Иванович. – Когда их разбомбили, горящая нефть потекла в Волгу. И нам казалось, что сама вода горела…
После бомбежки население Сталинграда кинулось бежать из города за Волгу, в сторону Средней Ахтубы и Ленинска, туда же направилась и мама Алексея, взяв четверых маленьких детей – Машу, Таю, Сашу и Лешу.
СПАСАЛИСЬ В ЗЕМЛЯНКЕ
– Я запомнил, что с собой она вела корову, – рассказывает Алексей Иванович. – И вот только зашли мы в ближайший лес, навстречу вышли наши солдаты, и один из них спросил маму: «Куда ты их ведешь? Весь лес заполнен беженцами! У вас там в первую же ночь корову уведут, и сами вы погибнете…»
И Федосия Алексеевна с четырьмя детьми вернулась обратно в поселок, а вскоре туда пришли наши солдаты.
– У нас во дворе они вырыли окоп, разобрали близлежащие постройки и покрыли его бревнами, получилось укрытие, – вспоминает Алексей Иванович. – С того дня в том блиндаже вместе с солдатами мы и жили.
Это была прямоугольная яма, обшитая досками, крытая бревнами из разобранных построек, сверху – земля, внутри – печка-буржуйка, труба выходила наружу, посреди землянки – деревянный стол, на нем сплющенная гильза от снаряда, в нее заливали бензин с добавлением соли, а по обеим сторонам стояли лежаки.
– На одном из них спала наша семья, а на другом – солдаты, – рассказывает Алексей Иванович. – А корову ту, которую мама пыталась забрать с собой в лес, мы зарезали, мясо засолили. Хлеб нам давали солдаты, а мама им – мясо. Так и выживали...
Дети научились различать по звуку, когда и какие летят самолеты, знали, куда будут сброшены бомбы – фашисты заходили на Сталинград со стороны разрушенного элеватора.
Алексей Цегулев (слева) в школьные годы.
СПАСЕННАЯ ИКОНА
Весь левый берег Волги возле Сталинграда был в то время заминирован. Оставались только узкие проходы к переправе, на которых солдаты дежурили. Поэтому детям на острове Крит ни в коем случае не разрешалось выходить на берег.
Бомбежки ежедневно были страшные. Крит и расположенный на нем поселок являлись накопителем для наших войск. Ночью они подходили к нему со стороны Средней Ахтубы.
Бойцы занимали пустые дома и лес в окрестностях, ожидая следующей ночи. У каждого дома была рыбацкая лодка. На них солдаты с боеприпасами и продовольствием переправлялись по Волге.
Немцы в то время уже были на Мамаевом кургане – ночами Волга освещалась, будто днем, – светили мощные прожектора и осветительные ракеты.
– Ночью обычно от нас пять-шесть лодок уходили с Крита в город, а вот к утру возвращались из них лишь одна или две, – вздыхает Алексей Иванович. – И когда солдаты садились за стол, то каждый день они поминали погибших товарищей…
Во время одной из бомбежек снаряд угодил в дом семьи Цегулевых.
– Вдруг стало очень светло в блиндаже, а когда бомбежка закончилась, мы вышли и увидели, что правый угол блиндажа был разворочен полностью, а дом наш, стоявший рядом, исчез – так, будто испарился! Вместо него была огромная воронка.
А на краю этой воронки лежала материнская икона – ее Алексей Цегулев хранит по сей день как память о страшной войне.
ПЛЕННЫЕ ШЛИ ЧЕРЕЗ ВОЛГУ
Ненависть к врагу, вспоминает Алексей Иванович, уничтожавшему города и поселки и убивавшему людей без счета, у мирных жителей сталинградской земли была огромная.
В начале февраля 43‑го года Сталинградская битва закончилась. Немцев, сдавшихся в плен, по льду погнали через Волгу, через остров Крит, шли они грязные, в обмотках, на ногах у многих были деревянные колодки.
– Так вот, женщины, оставшиеся на острове, с остервенением набрасывались на немцев, рвали на них одежду, – рассказывает Алексей Иванович.
Потому что не было в поселке ни одного двора и ни одной семьи, в которых кто‑то не погиб в пору войны.
– Тела поле бомбежек мы обычно хоронили прямо во дворах, так что весь поселок стал одной большой могилой, – вздыхает Алексей Иванович. – Помню, когда пленных фашистов гнали, то один из них обессилел и упал замертво, так местные пацаны постарше оттащили его от проулка, нашли где‑то канистру бензина, облили тело и подожгли. Труп обгоревший потом еще два дня дымился… Вот такая дикая ненависть была к врагу.
А после Сталинградской битвы наступил голод, есть было совершенно нечего.
– Мы варили кашу из вербы, по весне стали рвать дикий лук, собирали пригодные в пищу корешки близ Денежного озера, – вспоминает Алексей Цегулев. – А когда уже в 44-м году с фронта вернулся дядя Вася, мамин брат, он был без одной ноги, ему миной оторвало, так вот с ним мы уже начали рыбу ловить. И хоть немного с едой стало полегче.
В лесах на левом берегу Волги Алексей Цегулев до сих пор может показать следы солдатских блиндажей, в одном из которых во время Сталинградской битвы жила и его семья.
СЛЕЗЫ ПОБЕДЫ
Врезался в память Алексею Ивановичу и День Победы – 9 мая 1945 года на Волге вдруг стали гудеть пароходы. А на берегу женщины вдруг стали кричать криком и плакать навзрыд – от горя, не от радости, ведь каждая из них получила за время войны хотя бы одну похоронку.
Алексей к тому времени уже учился в школе – под нее на Криту приспособили пустовавший большой дом. В нем уроки вела местная учительница Евдокия Захаровна.
Окончив 8 классов в Краснослободске, Алексей Цегулев продолжил учебу в Сталинградском гидротехническом техникуме, где готовили специалистов для будущей Волжской ГЭС. Потом была срочная служба на Черном море, в морской авиации.
В 1963 году Алексей Иванович Цегулев стал конструктором 3-й категории на только что построенном заводе «Ахтуба» – прошел там все ступени служебной карьеры до заместителя главного инженера.
На пенсию вышел в 2015 году, в 80 лет, свыше полувека отработав на «Ахтубе». Ныне он –почетный ветеран завода, на котором трудилась его семья – династия насчитывает уже 140 лет.
И продолжается по сей день – там же, на «Ахтубе», теперь работают сын Игорь и дочь Инга.
