«Черные» и «белые»
Работать в Россошки учителем Галина Анатольевна приехала в 80‑м. А через восемь лет там был создан школьный поисковый отряд «Надежда» – первый в области и один из первых в России.
– Отряд «Надежда» не я создавала, а сами дети. Тогда, в 80‑е, при комитетах комсомола многих школ действовали поисковые группы. Правда, раскопками они не занимались – просто ходили по местам боев, встречались с ветеранами. И только в конце 80‑х – начале 90‑х в школах начали создавать поисковые отряды.
80-е были во многом порой безнаказанности. Безнаказанными были и мародеры, так называемые «черные копатели». Они ходили по степи, искали, что бы им выкопать там и продать.
– Зашла я как‑то в центре Волгограда в магазин и ужаснулась – там продавались немецкие посмертные жетоны, награды, украденные у советских ветеранов, прочие военные атрибуты и реликвии. Потом, отправившись в поход со школьниками, под хутором Бородино, неподалеку от Россошек, случайно оказались мы на мародерском поле. То, что мы там увидели, сделать могли только нелюди: поле было до горизонта усыпано человеческими останками – валялись в беспорядке кости, кости, кости… Страшно было на это смотреть.
Картошка на могилах
– Мы стали закапывать останки в те же солдатские окопы. Бои в 42‑м там долго шли, и люди были похоронены в окопах в несколько слоев. В самом нижнем были погребены бойцы, погибшие летом того года. Над ними, повыше, были октябрьские, ноябрьские захоронения солдат, погребенных в шинелях. Еще выше – слой солдат, похороненных в зимней одежде и в валенках – обрывки овчины и шапок-ушанок…
Они и сейчас где‑то там продолжают лежать. В полях, которые не возделываются. А мы вели раскопки между балками, на целине – там, где земля не пахалась. Сначала просто закапывали найденные останки. Потом начали откапывать их для перезахоронений.
На совхозных полях не работали, потому что они были засеяны. На некоторых пахали и бороновали землю прямо по могилам, по останкам. Картошку сажали на этих полях, на могилах, и этому никто не удивлялся…
А когда совхозы развалились, земли эти оказались быстро скуплены, и мы по‑прежнему не можем там работать. Фермеры на наши просьбы провести раскопки отвечают: «Вы нам заплатите, а там мы посмотрим еще, пустить ли вас…»
На многих фермерских полях лежит к тому же толстый слой нитратов, а они разрушают останки солдат, косточки их разъедают. Частники сделали в балках запруды, пруды. А на дне этих балок погибшие люди…
Дело было на грани стычки
А мародеры ни у кого ничего не спрашивают – приезжают ночами, копают! В полнолуние особенно. Они теперь тоже умеют работать с картами, с данными немецкой аэрофотосъемки. Иной раз «черные копатели», занимавшиеся поиском вещей погибших немцев, которые можно удачно продать, прямо нам говорили: «Что вы сюда пришли?! Идите на вон то поле, там ваши лежат!» Бывало, что мы с «черными копателями» с лопатами в руках стояли друг напротив друга, дело было на грани стычки…
В сентябре 1999 года Галина Орешкина начала работать на мемориале под Россошками, став его первым директором. Но и школу не бросила, продолжала физику преподавать.
– К тому времени я уже контролировала ситуацию: если кто‑то незнакомый, фермер или же рыбак, привезет останки на мемориал – просила акт составить с указанием, где и когда были останки найдены, где доказательства того, что это останки советских солдат? Некоторые писали, другие отказывались…
Как‑то во время работы на мемориале на Галину Анатольевну упали тяжелые ворота, она получила серьезную травму, позвоночник в четырех местах был поврежден. А ее сын Андрей в ходе поисковых работ вместе с товарищем подорвался на ручной гранате.
– Да, поисковая работа сложная, небезопасная. Но и благодарная! Кроме чисто моральной отдачи, наши ребята из отряда
ездят на отдых в «Орленок», «Артек». В «Орленке» есть даже специальная поисковая смена.
Особенная аура
– Все названия акций и вахт поисковиков, которые мы, волгоградцы, им когда‑то дали, сейчас в поисковом движении России стали общепринятыми. «Дорога к обелиску», например, «Сверим имена на обелисках», «Напишем ваши имена». Теперь это российские, международные проекты.
Даже сам термин «поисковое движение России» Галина Орешкина первой в стране в свое время и произнесла.
– Был слет руководителей школьных поисковых отрядов в Петрозаводске. Когда мне слово предоставили, вышла на трибуну, сказала: «Поисковому движению России исполнилось семь лет. И нашей поисковой группе – столько же».
Многие были удивлены тогда, не соглашались даже – ведь в зале сидели поисковики, например, из Белоруссии, даже финны приехали на слет…
Сейчас у нас в Россошках похоронена 21 тысяча красноармейцев. Плюс там погребены останки 65 тысяч немцев и пяти тысяч румын – на этом маленьком клочке земли! Вы представляете, какая в этом месте аура?! Не все ее способны выдержать.
Это чувствуется там во всем. Бывает, что при полном безмолвии там начинает вдруг сильно болеть голова. А иногда бывает – приедешь туда в дождь или в метель больной и разбитый и вдруг легче становится…
– Надо нам с поисковой работой спешить. Сделать все то, что мы еще способны сделать. Душа у нас за многое болит, – признается Галина Орешкина.
– Поисковое движение – самое массовое молодежное патриотическое движение России. Поиск – это состояние души. У нас, поисковиков, общепринято безвозмездное служение идеям нашей работы. Останки погибших – святые для нас. И мы свою работу не оставим…
За многолетнюю поисковую работу Галина Анатольевна Орешкина награждена несколькими медалями, орденом «За заслуги перед Отечеством», отмечена благодарственным письмом от президента РФ Владимира Путина.
