Весь мир – театр, и одна из древнейших постановок на его подмостках – пьеса под названием «Выборы». Лейтмотив этой пьесы в Советском Союзе в 1937 году был необычайно простым: трудящиеся в едином порыве голосуют за блок коммунистов и беспартийных. Особенность этого действа заключалась в том, что других «блоков» не было, несмотря на вполне демократическую Конституцию 1936 года.
Впервые в России на практике применялось прямое тайное голосование при равном избирательном праве. Немного цифр: всего в СССР голосовали 91 млн 113 тыс. 153 человека, или 96,8 % к числу всех избирателей, по Сталинградской области – 1 млн 365 тыс. 273 человека – более 98 % избирателей.
Суровая «агитация»
В 37-м слова «пиар» не знали, действо называлось агитацией и пропагандой. Но за результаты работы спрашивали жестко: с мая по декабрь по области были уволены 35 (!) редакторов газет.
Редактора одной из районных газет уволили, например, за то, что 12 декабря – в день выборов – он поместил в газете такое объявление: «13 декабря в народном суде назначаются торги на имущество Фролова, Дерюгина др.,…продаются сарай, амбар, перины, брюки, пальто, гуси, свиньи».
Редактор газеты «Баррикады» имел неосторожность опубликовать снимок митинга избирателей с множеством пустующих скамеек и портрет тов. Сталина, обведенный жирной черной рамкой, производившей стойкое впечатление траурной.
Агитационный плакат к выборам
Пить или не пить?
Задачи, размеры и формы агитации поражали воображение. По заявлению одного из партруководителей,
«...нужно довести человека до такого сознания, чтобы он считал своей необходимостью ходить на предвыборные собрания».
На полном серьезе партийное руководство обсуждало почти шекспировский вопрос – пить или не пить (в день выборов). По мнению секретаря Краснослободского райкома партии,
«...народ так хлещет водку, что ужас… Мы думали, не подведет ли нас это, не поднять ли вопрос перед обкомом партии: может, в этот день не стоит пить, 13-го – хоть сколько хотят…».
День выборов – 12 декабря – вылился в настоящий праздник, а не в формальное «отдание гражданского долга». Партийные агитаторы, наблюдавшие за голосованием, докладывали, что «...с 4, с 5 часов утра во всех домах… начали зажигаться огоньки... Шли с песнями, с плакатами, ехали на разукрашенных автомобилях… А после голосования до поздней ночи продолжались народные гулянья».
Судя по документам, радость была неподдельной, если «...даже скрипки, которые по 11 лет лежали в сундуке у казака, вытаскивали».
Черный пиар...
Выборы пропагандировались и посредством изучения избирательного права. К изучению привлекали методами кнута и пряника. «Избач (заведующий избой-читальней) села Раздольного ввел такое правило: «Танцуют только те, кто принимает участие в разборе отдельных вопросов избирательного закона, а кто не принимает участие – танцевать не разрешается».
И конечно, никакие выборы не будут «настоящими», если не сопровождаются хоть какими-то скандалами, курьезами, нарушениями. С этой позиции выборы 1937 года были что ни на есть самыми настоящими.
Так, из помещения Уметского избирательного участка был украден 21 портрет руководителей партии и правительства. Со зданий районных учреждений предприимчивые спекулянтки похитили транспаранты с лозунгами. Их ценность заключалась в том, что выполнены они были на дефицитной красной материи. По поводу голосования в народе ходили упорные слухи, что «...жить людям осталось 2000 лет, во время выборов польет огненный дождь», что «...в день выборов голосующим будут ставить горячие печати... Среди старух были попытки сбора средств на церковь». Ну чем не черный пиар!
Ход голосования показал недостатки работы с населением: «...отдельные избиратели, входя в кабинку, не знали, что делать с бюллетенями, они в глаза бюллетень не видели и, сидя в кабинке по 30 минут, зачеркивали подпись председателя окризбиркома».
Агитатор из села Орловка жаловалась: «...У нас живет 600 рабочих заводов «Тракторного», «Баррикад», «Красного Октября». Мы с этими рабочими во время выборов помучались». На территории они агитировали за своих кандидатов, несмотря на то что последние баллотировались по другим участкам. Попытки урезонить «активистов» оказались бесполезными.
... и нарушения
В 1937 году не все граждане смогли принять участие в голосовании. Так, при составлении списков избирателей «выпадали» жители целых кварталов Сталинграда. Иногда наоборот – ставились в списки по два раза с искажением фамилий. Нередкими были случаи необоснованного лишения граждан избирательных прав без необходимого судебного решения.
В Ворошиловском районе переписчики по собственной инициативе лишили возможности голосовать 61 избирателя. «В графе о лишении избирательных прав сделаны такого рода отметки: был под судом и ненормальный,…под следствием,…вышел из тюрьмы… Список умалишенных состоит из 44 человек. «Диагноз» болезни поставлен переписчиками.
К чести Сталинградской прокуратуры, все выявленные нарушения жестко пресекались, виновные наказывались. Но несмотря на это «...после выборов… всего неправильно числилось в списках по г. Сталинграду больше 12 000 человек».
На избирательном участке, 1937 год.
Театр, «начинающийся с вешалки», ею же и заканчивается. В 1937 году после «премьеры» зрители разошлись, выразив «...чувство любви и беспредельной преданности коммунистической партии, своему вождю и учителю – товарищу Сталину».
Ожидаемый «огненный дождь» так и не пролился…
