Лауреат Сталинской и Государственной премий, генерал-майор инженерно-технической службы, кавалер 3 орденов Ленина, орденов Отечественной войны, Кутузова, Красной Звезды, медали «За оборону Сталинграда» родился15 сентября 1906 года в местечке Городище Черкасского уезда Киевской губернии.
Детство его прошло в Баку, а в 1923‑м семья переезжает в Петроград, где двумя годами позже Лев поступает в Ленинградский военно-механический техникум, вскоре преобразованный в институт.
Как и многие студенты, подрабатывал грузчиком в порту, статистом в Александровском театре и Театре оперетты.
Карьера в «Большевике»
– В 1929 году он закончил учебу, получив диплом инженера-механика по теплотехнической специальности, а реально – по артиллерийскому вооружению, – рассказывает волгоградский краевед и историк артиллерийского и ракетного вооружения Анатолий Рябец, у которого в этом году вышла в свет книга «Семь назначений Льва Гонора».
По словам выдающегося отечественного ученого Бориса Чертока, институт, который окончил Гонор, был «кузницей производственно-технической интеллигенции для наркомата вооружения».
С лета 1929 года Лев Гонор – конструктор в затворно-прицельном цеху завода «Большевик» (бывший Обуховский), в те годы предприятие было одним из лидеров советского военно-промышленного комплекса (ВПК).
В 1932 году Лев Гонор вступает в ВКП(б), а в октябре 1933‑го его назначают замначальника цеха опытного производства орудий.
В своем дневнике он сделал тогда запись:
«...Сталинский стиль работы: волевые сроки, ночные бдения «от малого до великого». Жесткость и жестокость...»
Такую вот закалку проходили в те годы. С 1934‑го по 1937‑й он был начальником сборочного цеха № 48.
Уже тогда Лев Гонор стал формировать свой метод работы с людьми. Он считал, что их надо уметь подбирать, воспитывать, выдвигать, контролировать.
Авторитет хозяйственника, по его мнению, зависел от знания дела, от его отношения к рабочим. В 1934 году Гонор вошел в коллегию Наркомата тяжелой промышленности, а в июле 1937‑го стал главным инженером завода «Большевик».
Лев Робертович Гонор был назначен директором сталинградского завода «Баррикады» лично Иосифом Сталиным.
Задача особой важности
– В декабре 1938 года Лев Гонор назначается директором сталинградского завода «Баррикады», – продолжает рассказ Анатолий Рябец.
Иосиф Сталин поставил перед ним задачу: срочно наладить производство орудий крупного калибра.
Именно при Гоноре были не только разработаны новые системы, но и организовано их серийное производство. В частности, уникальный артиллерийский «триплекс большой мощности» – орудия 3 калибров и назначения, которые монтируются на одном, унифицированном, лафете.
Это были 203,2‑мм гаубица Б-4, 152‑мм пушка Бр-2 и 280‑мм мортира Бр-5 и «дуплекс особой мощности» в составе 210‑мм пушки Бр-17 и 305‑мм гаубицы Бр-18.
Буква «Б» в индексе орудия означала, что оно было разработано на заводе «Большевик», а «Бр» – на «Баррикадах». С августа 1941 года по август 42‑го завод в круглосуточном режиме выпускал 76‑мм дивизионные пушки УСВ-БР, 120‑мм полковые минометы. Были изготовлены железнодорожные артустановки Б-64 с 152‑мм орудием Б-38, 3 из которых участвовали в обороне Сталинграда.
По некоторым сведениям, завод выпускал тогда в месяц до 1000 орудий, столь необходимых фронту.
За выдающиеся заслуги в освоении производства орудий и минометов в трудных условиях военного времени 3 июня 1942 года Льву Робертовичу Гонору присвоено звание Героя Соцтруда.
Баррикадцы трудились даже в ходе боев в Сталинграде, вплоть до самого августа 1942 года, пока это было возможно. Когда работать стало уже нельзя, в считанные дни Гонор организовал – под артиллерийским огнем и бомбами фашистов – эвакуацию оборудования и работников завода.
Лев Робертович Гонор в рабочем кабинете, 40-е годы.
Ракеты вместо пушек
В ноябре 1942 года Лев Гонор назначается директором Уральского артиллерийского завода № 9 имени И. В. Сталина, организованного в Свердловске на базе завода «Уралмаш» на основе эвакуированного оборудования.
В сложнейших условиях военного времени на предприятии было организовано производство нескольких видов артиллерийских орудий, причем с 1942‑го по 45‑й год их выпуск вырос в 2 раза.
В ноябре 1944 года Льву Гонору присваивается звание генерал-майора инженерно-артиллерийской службы, а в1946‑м он становится лауреатом Сталинской премии I степени «за коренное усовершенствование технологии и организацию высокопроизводительного поточного метода производства пушек».
После окончания войны Лев Робертович назначается директором ленинградского завода «Большевик». А в августе 1946 года становится первым директором НИИ-88 (с 1967‑го – знаменитый ЦНИИмаш), созданного на базе завода № 88.
Этому назначению Льва Гонора предшествовало совещание у Сталина, где рассматривалась, как сейчас сказали бы, «ракетная программа».
На этом заседании министр вооружения СССР Дмитрий Устинов предложил директором «ракетного» института назначить Льва Гонора. И Сталин не просто поддержал предложение, но тут же дал поручение – срочно доставить из Ленинграда Льва Робертовича в Москву, и часа через 3 приказание было выполнено…
Опыт Гонора, его высокий личный авторитет, большие связи в оборонной и смежных отраслях сыграли огромную роль на этапе становления института.
В те годы, кстати, Лев Робертович бывал в Сталинграде, но уже проездом, по дороге на полигон Капустин Яр. Именно там в октябре 1948‑го и взлетела первая советская баллистическая ракета Р-1. Казалось, успехи Гонора на новом поприще и несомненные военные заслуги гарантируют ему карьерную прочность. Но в октябре1950‑го его неожиданно переводят директором на Красноярский артиллерийский завод, в конце 52‑го увольняют, а 9 февраля 53‑го арестовывают.
Обвинение – шпионаж в пользу израильской разведки и причастность к так называемому «делу Еврейского антифашистского комитета», для всех его родных и знакомых это был просто шок.
Лев Робертович Гонор и Сергей Павлович Королев в самолете, конец 40-х годов.
2 месяца в тюрьме
Сохранился «Документ № 116», с которым министр МГБ СССР обратился в ЦК КПСС и Совмин СССР с предложением об аресте Льва Гонора. К этому обращению приложена вот такая справка:
«...Гонор Лев Робертович, 1906 года рождения, из мещан, еврей, член КПСС с 1932 года, с высшим образованием, Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской премии, генерал-майор инженерно-артиллерийской службы, находится в распоряжении Управления кадров Министерства вооружения, проживает в Москве...»
И далее сообщается, что 5-е управление МГБ СССР располагает некими «материалами» на Льва Гонора. Процитированы показания некой гражданки М. С. Айзенштат, которая уже была осуждена за шпионаж. Приводятся ее слова с допроса 22 июля 1950 года:
«...Гонор Лев является моим домашним знакомым и приятелем… При его содействии мне удалось устроиться на работу в редакцию газеты «Сталинградская правда»... В 1943 году <… > я установила преступную связь с главарями еврейского антифашистского комитета, и в числе моих первых статей, переправленных за границу, был очерк о директоре Сталинградского оборонного завода «Баррикады» Гоноре…»
Вот так судьба легендарного советского оружейника Льва Гонора, знаменитого директора сталинградских «Баррикад», оказалась переплетена с нашей газетой.
На самом же деле история та была такая. Мириам Соломоновна Айзенштат, литературный псевдоним – Мирра Железнова, действительно работала журналисткой в «Сталинградской правде», ее обвинили в том, что она в газете Еврейского антифашистского комитета напечала списки евреев, удостоенных звания Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной войны.
Между тем получить неофициально эти сведения она никак не могла. Но 23 ноября 1950 года ее расстреляли. Тот самый допрос, где она дала показания на Льва Гонора, был единственным.
Реабилитировали журналистку в 1955-м. В нашей «Сталинградской правде» она успела проработать совсем недолго, оказавшись в городе в июле 1941‑го в эвакуации, а затем уехала во Фрунзе.
Из Льва Гонора выбивали признательные показания в шпионаже, но он отвергал все обвинения.
Как бы окончилась эта история, можно только догадываться, ведь журналистку, давшую показания на Льва Гонора, уже к тому времени расстреляли. Но умер Сталин, и уже 7 апреля 1953‑го Гонора освободили и полностью реабилитировали.
В том же году, в мае, он получил новое назначение – замначальника Центрального института авиационного моторостроения, руководитель филиала в Тураево. Это было опять новое для него дело, которое он выполнил как всегда блестяще.
Под его руководством в короткие сроки был построен крупнейший комплекс установок, он обеспечил проведение научно-исследовательских работ и испытаний образцов авиационной и ракетной техники.
С 1964 года Лев Гонор тяжело болел, но на инвалидность или пенсию его не отпускали – это был действительно незаменимый человек.
13 ноября 69-го его не стало. Лев Гонор мечтал написать книгу воспоминаний и даже название придумал – «Годы мирные, годы военные». Он говорил:
«...К такому решению побудила меня уверенность в том, что нашей замечательной молодежи, куда более образованной, чем мы когда‑то, может оказаться интересным и полезным узнать некоторые подробности из жизни их сверстника, задуматься над ними…»
Руины дома директора «Баррикад», в нем в дни битвы на Волге находился командный пункт 138-й стрелковой дивизии (справа), могила Льва Робертовича Гонора на Новодевичьем кладбище.
