27 июля 1942 года станица Нижне-Чирская Сталинградской области оказалась под оккупацией войск Вермахта. Из-за стремительного наступления противника эвакуация мирного населения из зоны приближающегося фронта проходила в очень сложных условиях – пожары, бомбежки, недостаток транспорта.
В результате, когда гитлеровские войска вошли в станицу, часть жителей ещё оставалась там, в том числе, и воспитанники детского дома. Оккупанты привычно стали грабить местное население – отбирали запасы продовольствия, домашнюю живность и всё ценное, до чего только могли дотянуться. Побывали они и в детском доме, где изъяли в пользу Вермахта все продукты и мелкий домашний скот – свиней, овец, оставив только овощи на детдомовском огороде.
Вслед за войсками на оккупированные территории проникали айнзацгруппы – военизированные «эскадроны смерти», в задачи которых входило уничтожение «расово неполноценных» групп населения – евреев, цыган, инвалидов, а также коммунистов, партизан и «асоциальных элементов». В состав айнзацгрупп входили «зондеркоманды» – летучие отряды специального назначения.
Один из этих отрядов и прибыл из Харькова в станицу Нижне-Чирскую. 1 сентября 1942 года они явились в местный детский дом для умственно отсталых детей. К тому времени весь персонал детдома и часть воспитанников постарше разбежались. Осталась лишь кастелянша Донскова Елена Афанасьевна и 47 детей в возрасте от 4 до 12 лет – оборванных, опухших от голода. Немцы велели на следующий день подготовить детей к отъезду:
«Куда отправлять и зачем – не сказали. Когда же я спросила, далеко ли детей повезут и сколько продуктов приготовить им в дорогу, один из офицеров по-русски ответил: «Никакие продукты им не понадобятся, дети поедут недалеко». – рассказывала потом следствию Е.А. Донскова.
Вероятно, русскоговорящим «офицером» был изменник родины и пособник гестаповцев Михаил Буланов. До этого он принимал участие в уничтожении сотен людей в Харькове, когда были расстреляны 900 пациентов харьковской больницы. Буланов служил у фашистов шофером, водил «душегубку» – замаскированную под фургон передвижную газовую камеру. После он рассказывал военному трибуналу, что, когда чистил фургон, находил внутри детские шапочки, туфельки и игрушки – ведь с помощью «газенвагенов» уничтожали в основном женщин и детей. Это делалось по строгому приказу Гиммлера, чтобы не подвергать палачей «лишним душевным волнениям» и «дать возможность мужчинам, которые сами были женаты, не стрелять в женщин и детей».
Зверства немецко-фашистских захватчиков в городе Харькове и Харьковской области.
На снимках: трупы советских граждан, задушенных в «душегубках» и расстрелянных немцами на территории городка Харьковского тракторного завода.
Опубликовано в газете «Известия Советов депутатов трудящихся СССР» №296 (8289) от 16 декабря 1943 г. Источник: histrf.ru
Но палачи из харьковской «зондеркоманды СД», видимо, не боялись душевных волнений. На следующий день, 2 сентября 1942 года, в детдом прибыл транспорт – два крытых брезентом грузовика. Немецкий офицер потребовал от кастелянши Донсковой построить воспитанников в шеренги по четыре человека, их пересчитали, разделили на две группы и стали сажать внутрь грузовиков.
Некоторые дети послушно садились в машины, другие же, чувствуя неладное, плакали и сопротивлялись.
Чтобы успокоить детей, немецкие офицеры стали говорить им, что они поедут «к дядям и тётям в город Сталинград». Но поверили в эту легенду далеко не все, и тех, кто не поверил, засунули в кузов силой.
Грузовики отправились к заранее приготовленной в 3-5 километрах от станицы Нижне-Чирской яме.
Члены зондеркоманды стали вытаскивать детей из грузовиков и подводить к яме, где их расстреливал из автомата немец по имени Аликс. Аликс стрелял своим жертвам в голову, а потом сталкивал тела в яму. Дети сопротивлялись и кричали: «Дядя, я боюсь», «Дядя, я хочу жить, не стреляйте в меня» (из показаний М.П. Буланова на суде). Но палач Аликс расстрелял их всех.
Факт страшного преступления открылся лишь в 1943 году. После освобождения оккупированных территорий в станицу вернулись местные жители. Они стали искать места захоронения своих родных, которых за связи с партизанами расстреляли оккупанты, нашли ту яму и раскопали ее. По мере углубления раскопа им стали попадаться детские игрушки – куклы, машинки, игрушечные ружья и т.д. На дне ямы оказались тела воспитанников Нижне-Чирского детского дома.
Началось расследование обстоятельств дела, опросили немногочисленных свидетелей – кастеляншу Донскову и женщин, обнаруживших захоронение детдомовцев. Осмотр останков принес следствию шокирующее открытие – не все тела имели пулевые ранения. Это говорило о том, что расстреляны были только физически крепкие дети среднего возраста, а младшие и слабые были закопаны заживо.
В декабре 1943 года в Харькове состоялся открытый суд над оккупантами и их пособниками по фактам массовых репрессий в отношении мирного населения оккупированных территорий. Военный трибунал 4-го Украинского фронта рассматривал в ходе заседаний, в том числе, и факт расстрела воспитанников Нижне-Чирского детского дома.
Среди обвиняемых на судебном процессе был Михаил Буланов. Он поведал суду свои мотивы, чем вызвал в зале заседаний ропот негодования – за сотрудничество фашисты платили ему деньги и давали солдатский паек, а также делились вещами, отнятыми у жертв. Так, Буланов выручил два пальто – одно для себя, другое для жены, два костюма и обувь. Его денежное вознаграждение в сумме составило 90 марок – в переводе на русские деньги – 900 рублей.
Подсудимые (справа налево): капитан В. Лангхельд, старший ефрейтор Р. Рецлав, лейтенант Г. Риц, шофер гестапо М.Н. Буланов на заседании Харьковского судебного процесса над немецкими военными преступниками.
Фото А.Б. Капустянского. Место хранения: Российский государственный архив кинофотодокументов (арх. № 0-320085). Фото с сайта «Победа. 1941–1945» (общероссийский портал «Архивы России»).
Военный трибунал приговорил М.П. Буланова к смертной казни через повешение.
19 декабря 1943 года в 11 часов на городской площади Харькова состоялась публичная казнь. Более 40 тысяч человек пришли посмотреть, как будут казнить «фашистских душегубов». Присутствовали местные жители и жители близлежащих районов, военнослужащие и представители советской и иностранной прессы.
Из харьковской «зондеркоманды СД» удалось предать суду только Буланова. Остальные члены команды, в том числе немец Аликс, вовремя эвакуировались и не понесли за свои преступления никакого наказания.
После освобождения станицы Нижне-Чирский детский дом возобновил свою работу, сперва как «Нижнечирский детский дом фронтовиков», после 1956 года – как школа-интернат. В 1978 году его преобразовали в «Нижнечирский психоневрологический дом-интернат для женщин» – в этом статусе он и работает по сей день.
