Гвардии полковник в отставке Павел Павлович Плотников – ровесник Великого Октября: он родился 23 марта 1918 года. В августе 42‑го добровольно вступил в 154‑ю отдельную морскую стрелковую бригаду, с первого до последнего дня был участником Сталинградской битвы. Оказавшись на фронте, Павел Плотников решил вести дневник: «Считал, будет интересно потом, если останусь живой…» Причем понятия не имея, что это было строжайше запрещено. Но теперь он говорит: «Мне очень повезло. Никто не обратил на это внимания. Дневники сохранились». Благодаря этому мы сегодня можем посмотреть на Сталинградскую битву глазами нашего земляка из хутора Крутинского Хоперского округа.
Бдительная дворняжка«... В начале сентября наша бригада заняла оборону по внешнему оборонительному рубежу юга Сталинграда. Я вспомнил, что в Бекетовке живут мои знакомые. Когда подвернулся случай, попросил разрешения сходить к ним. Нашел дом, отворил калитку. Оказалось, семья никуда не уехала. Это были Фокины: отец, мать и трое детей. Они были удивлены, увидев меня.
Обратил внимание, что в маленьком дворике вырыты две щели. Одна для людей – чтобы во время бомбежки там укрываться. А в другую они снесли съестные припасы, одежду, посуду и т. д. С хозяйкой я уселся на ступеньках крыльца, разговорились. Вдруг из-за горы послышался гул немецкого бомбардировщика. А у наших ног, свернувшись, лежала дворняжка. Когда гул совсем уже явственно усилился, собака навострила уши, взвизгнула и бросилась бежать в щель.
Запоздалое признаниеХозяйка и говорит мне: «Наша Жучка различает гул немецких самолетов от наших. Если раздается гул нашего самолета, она спокойна. А если немецкого, то сразу бежит в щель». И действительно, только она убежала в щель, послышался противный свист падающей бомбы и последовал взрыв на соседней улице. Вот такая история – бдительными были и русские дворняжки.
С 1 января 1943 года Сталинградский фронт был переименован в Донской, командующим которого стал генерал Константин Рокоссовский. Приказ о переходе в наступление войск Донского фронта был зачитан нам 9 января в 12.00. А само наступление началось 10 января в 8.05. Наша морская бригада воевала против частей 297‑й немецкой пехотной дивизии. Стали поступать первые пленные. Хорошо помню первых из них. Направлялся в наш второй батальон, и по пути встретились эти пленные. Три человека, их вел наш сержант. Естественно, я остановил их и повел разговор с пленными. Особенно мне запомнился третий. Небольшого роста с живыми серыми глазками, помню, звали его Франц Майнц. Он первым заговорил: «Ich bin oesterreicher! Ich bin oesterreicher! Proletarier aller Lender, fauereinigt euch!» («Я австриец, я австриец!.. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»). Сержант спросил меня: «Товарищ старшина, че он долдонит?» Когда я ему ответил, сержант посмотрел на него и сказал: «Что-то он поздно вспомнил о пролетарской солидарности…» Кстати, замечу – до конца войны среди пленных встречались поляки, словаки, чехи, эльзасцы, и все они открещивались от немцев, заявляя, что это они их или силой мобилизовали, или подбили на эту авантюру.«подарок» Гитлера
Первую неделю немцы оказывали упорное сопротивление. Но, несмотря на это, наши войска продвигались вперед, и территория их кольца непрерывно сужалась, как шагреневая кожа. И к 16 января немцы были выбиты из их основной полосы обороны. Они лишились своих землянок, блиндажей. Из всех этих теплых убежищ они были выбиты в открытое поле.
Краснофлотская книжка Плотникова, в морские пехотинцы он вступил добровольцем.
Нами были заняты и два аэродрома – Гумрак и Питомник, на которые раньше немецкие транспортники совершали свои посадки. А теперь если и прилетали, то кружили над этим кольцом. Снизу им подавали сигналы ракетами, и они сбрасывали на парашютах груз, главное – продовольствие. Но поскольку теперь и наши солдаты обзавелись трофейными немецкими ракетницами, то и они тоже пускали ракеты. Иной раз самолет кружит-кружит, и случалось, груз сбрасывал на наши позиции.
Бабка идет в разведкуЯ был 20 января у наших артиллеристов. Застал их в очень хорошем настроении. Из немецких мешков они извлекали батоны хлеба, консервные банки, шоколад, печенье и т. д. Я спросил: «Откуда это у вас все?» Они, смеясь: «Да это нам Гитлер новогодний подарочек прислал». И вот когда я взял в руки этот батон, у немцев батоны были по 400 граммов, то на этой очень крепкой плотной упаковке прочитал: «1940 год» и обратил внимание наших артиллеристов на эту дату. Помню, тогда один офицер сказал: «Дотошно готовились к войне, сволочи!..»
В боевых действиях бригады активное участие принимали и наши разведчики. Они действовали днем и ночью. И вот командир первого взвода нашей разведроты мичман Виктор Пьянов рассказал мне такой случай.
На станции Садовой они вытурили немцев из одного дома и в подвале обнаружили старуху. Она пожаловалась, как немцы и румыны отнимали у них последний кусок хлеба. А дальше в разговоре разведчики спросили, что еще она может рассказать про немцев. Она вдруг и сказала, что знает, что тут у них стоит артиллерийская батарея. Дело было ночью. И когда они ее спросили, могла бы она им точно указать, она согласилась.
И вот они при лунном свете пошли. И напоролись на немцев. Те открыли огонь. Разведчики сразу попадали на землю, последовала их примеру и бабка. Дальше продвигаться уже не было смысла. И Виктор Пьянов дал команду: «Отползаем». После он рассказывал: «Отползаем по-пластунски, за нами проворно ползет и бабка. Да еще читает молитву Богородице… Когда стало безопасно, поднялись, поблагодарили бабку и отпустили ее…»
