«Воздушная тревога!..»
«...У входа в вокзал квадратный черный громкоговоритель простуженно хрипит:
– Граждане, в городе объявлена воздушная тревога. Внимание, граждане, в городе объявлена…
Последние дни по три-четыре раза в день объявляют тревоги. На них никто уже не обращает внимания. Постреляют, постреляют, самолета так и не увидишь, и дадут отбой.
Жители города у руин гостиницы «Большая Сталинградская», 24 августа 1942 года.
Где‑то за вокзалом начинают хлопать зенитки. Из-за вокзала медленно, торжественно, точно на параде, плывут самолеты. Я еще никогда не видел такого количества. Их так много, что трудно разобрать, откуда они летят. Они летят стаями, черные, противные, спокойные, на разных высотах. Все небо усеяно плевками зениток.
Немцы летят прямо на нас. Они летят треугольником, как перелетные гуси. Летят низко – видны желтые концы крыльев, обведенные белым кресты, шасси, точно выпущенные когти. Десять… двенадцать… пятнадцать… восемнадцать штук… Выстраиваются в цепочку. Как раз против нас.
Ведущий переворачивается через крыло колесами вверх. Входит в пике. Я не свожу с него глаз.
У него красные колеса и красная головка мотора. Включает сирену. Из-под крыльев вываливаются черные точки. Одна… две… три… четыре… десять… двенадцать… Последняя белая и большая. Я закрываю глаза, вцепляюсь в перила. Это инстинктивно. Нету земли, чтобы в нее врыться. А что‑то надо. Слышно, как «певун» выходит из пике. Потом ничего нельзя уже разобрать. Сплошной грохот. Все дрожит мелкой противной дрожью. На секунду открываю глаза. Ничего не видно. Не то пыль, не то дым. Все затянуто чем‑то сплошным и мутным. Опять свистят бомбы, опять грохот. Сколько это длится? Час, два или пятнадцать минут? Ни времени, ни пространства. Только муть и холодные шершавые перила. Больше ничего.
Мысли нет. Мозг выключился. Остается только инстинкт – животное желание жизни и ожидание.
Даже не ожидание, а какое‑то – скорей бы, скорей, что угодно, только скорей.
Массированная бомбардировка города немецко-фашистской авиацией.
«Сплошное зарево»
Выхожу на балкон. Вокзал горит. Домик правее вокзала горит. Там, кажется, была редакция какая‑то или политотдел. Не помню уже. Левее, в сторону элеватора, сплошное зарево.
На площади пусто. Несколько воронок с развороченным асфальтом. За фонтаном лежит кто‑то. Брошенная повозка, покосившаяся, точно на задние лапы присела. Бьется лошадь. У нее распорот живот и кишки розовым студнем разбросаны по асфальту.
Дым становится все гуще и чернее, сплошной пеленой плывет над площадью.
Бомбы попали в Дом Красной Армии и угловой дом напротив, где был госпиталь. Южная часть города вся горит. Попало в машину с боеприпасами, и они до сих пор еще рвутся. У одной женщины голову оторвало. Из кино выходила. Там человек двадцать погибло. Как раз сеанс кончился.
Сталинград в огне: фото сделано в августе 1942 года в районе вокзала, на переднем плане – фонтан «Детский хоровод», в небе – аэростаты воздушного заграждения.
Я спрашиваю, который час… Без четверти девять. Из библиотеки мы пришли около семи. Значит, бомбежка длилась почти два часа.
На улицах люди с тюками, тележками. Бегут, спотыкаются. С тележек все валится. Останавливаются, перекладывают, молча, без ругани, с расширенными, остановившимися глазами. Дым, едкий, скребущий горло, вылезает из домов, расползается по улицам. Хрустит стекло под ногами. Кирпичи, куски бетона, столы, перевернутый шкаф. Кого‑то несут на одеяле. Старушка в клетчатом платке тащит табурет и гигантских размеров узел.
– Господи боже… Пресвятая Богородица…
Узел сползает. Платок свалился с головы и волочится по земле.
На углу Гоголевской громадная воронка – целый дом влезет. Бойцы убирают глыбы асфальта, разбросанные во все стороны. Воздух дрожит от пронзительного, раздирающего уши вопля пожарных машин.
Люди бегут, бегут, бегут… Дым расползается по всему городу, заслоняет небо, щиплет глаза, першит в горле.
Длинные желтые языки пламени вырываются из окон, лижут стены углового дома. Пожарные разматывают шланги…»
Пылающий вокзал во время бомбежки Сталинграда.
23 августа 1943 года. Сталинград
По переписи населения в 1939 году в Сталинграде проживало 490 тысяч жителей, а с началом войны в город хлынули потоки эвакуированных и беженцев. И к лету 1942 года население почти удвоилось, достигнув 800 тыс. Такие цифры приводит Татьяна Приказчикова, заместитель заведующего информационно-издательским отделом музея-заповедника «Сталинградская битва». Вот еще факты из ее исследования:
«...В 16 часов 18 минут 23 августа противник начал штурм Сталинграда с воздуха. На город были брошены авиаэскадрильи 4-го воздушного флота Рихтгофена, усиленного воздушным авиационным корпусом. На бомбардировку города противник выходил группами по 6-9 самолетов...
Бомбометание производилось по площади с горизонтального полета на высоте 5-7 тыс. м, а к исходу 23 августа на высоте 800-3500 м. Для увеличения радиуса наземного поражения бомбы сбрасывались с крутого разворота.
...Там, где ослабевала противовоздушная оборона, противник шел на бомбометание группами до 30 самолетов. Выбрав цель, немецкие летчики шли по кругу, пикируя поочередно до высоты 300-500 м...
Этот сбитый пикирующий бомбардировщик Юнкерс Ю-87 «Штука» был выставлен после Сталинградской победы на всеобщее обозрение – такие самолеты фашистов в августе 1942-го и бомбили город.
...В первый день штурма противник произвел 2000 самолетовылетов. ...Бомбардировка жилых кварталов Сталинграда не прерывалась вплоть до 29 августа. ...Были моменты, когда над городом одновременно находилось до 82 самолетов...»
О том, сколько жителей погибло в первые дни бомбежек, точных данных нет. Но известно, что 2 февраля 1943 года в городе был 32 181 житель. В Центральном (Ерманском) районе оставалось в живых всего 7 человек.
