Сталин знал, что делал, направляя сюда сорокасемилетнего генерал-полковника, воспитанника талантливого военачальника Б. М. Шапошникова. Именно Василевский с его аналитическим умом и трезвой расчетливостью был одним из немногих, кто мог, изучив создавшуюся в районе Сталинграда ситуацию, принять наиболее оптимальное решение.
В хронике его пребывания под Сталинградом можно насчитать, по крайней мере, 45 дней, когда он непосредственно занимался вопросами организации боевых действий на Дону и Волге. За это он был награжден в феврале 1943 года полководческим орденом Суворова I степени за № 2.
То, что эта же награда за первым номером была отдана его ближайшему сподвижнику – Г. К. Жукову, не должно смущать. Труд штабных работников, этих бухгалтеров войны, по образному определению Константина Симонова, тогда, на первом этапе войны, оценивался вообще весьма скупо. Они ведь «только» разрабатывают решение операции и предлагают его. А окончательный вариант принимают и реализуют командующие, неся на своих плечах весь груз ответственности.
Василевский происходил из духовной среды – отец его был церковным регентом, а мать – дочерью псаломщика, и, возможно это во многом повлияло на его характер – блестящий советский полководец был очень спокойным и рассудительным человеком, хотя не всегда это ему давалось легко.
А. М. Василевский вспоминал:
«Как-то я прибыл с фронта в Ставку. Дела на фронте шли хорошо. Верховный Главнокомандующий был доволен представителями Ставки. Помню, обращаясь ко мне, он сказал: «Товарищ Василевский, вот вы такой массой войск руководите, и у вас это неплохо получается, а сами, наверное, и мухи никогда не обидели». Это была шутка. Но скажу откровенно, что не всегда легко было оставаться спокойным и не позволить себе повысить голоса. Но сожмешь, бывало, до боли кулаки и смолчишь, удержишься от ругани и крика. Умение вести себя с достоинством в отношении подчиненных – непременное качество военачальника».
В июле и августе 1942 года Александр Михайлович руководил оборонительными боями под Сталинградом, не давая врагу осуществить свой план по молниеносному захвату города, а в ноябре спланировал и подготовил победное контрнаступление наших войск – знаменитый план «Уран».
Василевский на наблюдательном пункте Сталинградского фронта, 1942 г.
Самую разрушительную бомбардировку города 23 августа будущий маршал (звание ему присвоят уже после Сталинградской битвы, в феврале 1943 года) встретил в городе, в штольне у реки Царица. Этот, один из наиболее памятных для него дней войны, Василевский вспоминал так:
«…23 августа 1942 года в Сталинграде развернулось жесточайшее сражение с прорывшимися к Волге частями противника. Город превратился в огромное пожарище в результате бомбардировок немецкой авиации. Телефонно-телеграфная связь с Москвой прервалась. Сталин спрашивает по радио: «Товарищ Василевский, сообщите, где вы сейчас находитесь?» Отвечаю: «В Сталинграде, на командном пункте в штольне у реки Царица ». В ответ: «Врете, сбежали, наверное, вместе с Еременко на левый берег…» Я оторопел и говорю: «Со мной Маленков, Малышев, Чуянов…» Трудно было в этой обстановке сохранять душевное равновесие. Все мы ясно понимали, какую смертельную угрозу означает падение Сталинграда. На северную окраину города были направлены все возможные воинские части, артиллерия. Обратились к населению с воззванием. Это был день наивысшего напряжения».
... Выйдя в отставку, маршал вел активную общественную жизнь. Вершиной его многолетнего напряженного труда стала книга «Дело всей жизни». В ней Василевский описал свое видение войны – как бы с огромной высоты, где мелкие детали того или иного события иногда не видны, а общая картина почти эпична.
